Брать интервью у Чудновца — удовольствие своеобразное. Практически любой ответ на мой вопрос начинается со слова «нет». Уточнения игнорируются, на провокации не поддается. Иногда злобствует, иногда, увлекаясь, прочитывает целую лекцию про любимые сорта, цветы и мероприятия. В общем, через пару часов игры «вопрос-ответ» хочется заказать ему футболку «все люди, как люди, а я — Чудновец». И это я мягка и деликатна. Но мы дружим уже не первый год, и я знаю и другую сторону этой медали — парадоксальные решения, склонность к авантюризму, отточенность коммерческих решений как в букетах, так и в оформлениях, безмерное трудолюбие и удивительные, талантливые работы. Талант — это характер. А характер — это не всегда реверансы, скорее стержень, основа.
Во флористику приходят разными путями. Расскажи о своём.
Ч: Цветы я полюбил еще со школы. Но профессии флорист как таковой тогда не существовало, так что пришлось получать другую творческую специальность. Тем не менее в студенчестве без цветов не обошлось. Однажды мы получили задание — сделать зарисовки интересных растений. Была зима, растений встречалось мало, и я решил зайти на цветочный рынок. Достал карандаш и стал зарисовывать. Это были просто наброски — стилизация разных растений. Вернулся я туда через пару недель, кому-то из знакомых нужен был букет на день рождения, купил и стал приходить за цветами часто. Потом я закончил с университетом, и нужно было искать, чем заняться. Знакомые начали приглашать на различные проекты, это был седьмой, кажется, год. Так я попал на первое-второе-третье в своей жизни цветочное оформление. На одном из проектов был очень жесткий организатор, его все боялись. А я отмороженный, мне то что. Делаю свою работу, на реплики не реагирую… Через неделю этот организатор предложил мне самостоятельную работу. Таким образом, спустя полгода у меня был первый проект. Еще через полгода — самостоятельные проекты с фрилансерами. Бюджеты были небольшие, 3−4 тыcячи долларов, но еще через полгода я со своими помощниками уже ехал в Киев. Делать отельное оформление, в каких-то ужасных условиях, на 150 человек, с немыслимым количеством цветов, там тысяча роз…
Не боялся?
Ч: Страха для меня в принципе не существует. Тот, кому нечего терять, ему и бояться нечего. Это были, как я сейчас вспоминаю, авантюрные вещи. Большое количество цветов, и дата такая — 13 февраля. Накануне пика… Но тем не менее мы это сделали, сделали хорошо, а дальше-больше.
Эту свадьбу можно назвать самой запоминающейся?
Ч: Нет, конечно…
Так какая?
Ч: не знаю, были разные запоминающиеся, я не могу выделить какую-то одну особенную. Их было много. Были масштабные, были сложные, много очень памятных, потому что одна впечатлила размахом, другая темпом. Как-то было четыре свадьбы за три дня, и все довольно большие, с командой 15 человек. Да, работа на износ, но очень запоминается. Вот недавно была очень масштабная работа, которую я курировал удаленно, я не представлял, что можно за месяц такое сделать.
Расскажешь об этом проекте?
Ч: Он еще не опубликован, его еще нет нигде. Интересно, когда ты делаешь проект в одном городе, потом летишь в другой… Это похоже на авантюру — у тебя работают две огромные команды, по 20- 25 человек, 40 человек одновременно на двух разных площадках, подготовка идет несколько месяцев, а тебя нет в стране вообще. А все должно быть так, как ты решил, и очень интересно, насколько это получится так, как должно.
И ты не боялся…
Ч: Нет, не боялся! Я знал, что все будет хорошо. Я был в этом уверен, и все действительно было хорошо. Для такого масштабного проекта сработали все очень чисто, классно, это вот я и понимаю, работа с командой.
Когда ты делаешь такие большие проекты, что для тебя важнее — желание заказчика или собственное решение? Я говорю сейчас о подборе цветов.
Ч: Я всегда делаю ассортимент по бюджету и обязательно с невестой оговариваю отдельно свои пожелания. Потому что она видит и понимает далеко не все. Так что с ассортиментом я решаю сам.
А когда ты решаешь, из чего исходишь?
Ч: Из массы. Как в физике. Мне нужна масса, у меня на нее вот столько денег. И мне нужно понять, что на эти деньги я могу максимально купить.
А я думала, ты влюбишься в цветок и начинаешь его продавливать.
Ч: Нет. Сначала я решаю с массой, а потом предлагаю что-то, чтобы сделать свадьбу необычной. Вот кто не видел вагон роз? Они все одинаковые, на любой рынок зайди. Розы — это масса, а вот мелочи, делающие ее интересной, зачастую заказчику даже невидимы. Это могут быть какие-то травы, какие-то орхидеи. Однажды это были огромные раскрытые тюльпаны, которые отлично сработали с синими анемонами, такая сине-чернильно-фиолетовая гамма. Это было очень дорого, почему нет. Но — очень красиво. Был шикарный проект с глориозами. Обычно их редко используют из-за дороговизны, и то по одному цветку, а когда глориозы стоят охапками на ветках, это смотрится фантастически. Это было просто вау, честно.
То есть тебе нравятся свадьбы из одного цветка? Пионовые, розовые…
Ч: Нет, конечно. У меня были свадьбы из роз, пионов, гипсофильных вагон был…
О, этот незабываемый аромат… в помещении особенно.
Ч: У меня на улице была. И все равно, чтоб как-то оживить я ставил дополнительно и фаленопсисы, и тилландсию. Не очень я такое люблю. Наивно и не впечатляюще. Оформление должно быть интересным и обращать на себя внимание.
Что такое хорошее оформление. Я услышала. А что такое — хороший флорист, по-твоему?
Ч: Хороший флорист — который не похож на остальных.
А чем он должен отличаться от остальных? Техникой?
Ч: Визуалом. Его должны узнавать. Если его вычленяют из массы флористов — это хороший флорист.
То есть, хороший флорист — это обязательно флорист от кутюр?
Ч: Конечно. Как же по-другому. Швей много, а Шанель одна.
А хороший букет?
Ч: Хороший букет — это живой букет.
То есть это не техника наклеивания, накалывания…
Ч: нет, это букет, который живой. Смотришь и видишь жизнь.
Расшифруй.
Ч: Он должен четко отражать настроение, быть твоим. Он должен говорить. И быть тебе интересным. Человек, который его получает, должен просто с ним разговаривать. Без слов пусть — но разговаривать. Ему должно хотеться за ним ухаживать, держать дома, утром просыпаться и на него смотреть. Вот это — хороший букет. А если букет поставили в угол и забыли — это не букет. Для меня отрицание красоты цветов вообще сродни живодерству. Дети с рождения тянутся к цветам и рвут их — потому что красиво. Это заложено в нас. Это как любовь к животным — ты хочешь их гладить, дети не боятся животных. Это потом появляется: Я не люблю цветы, я не люблю животных… Если человек адекватен — он не может не любить цветы. Их можно понимать, не понимать, дарить — не дарить, срезать — не срезать, но не любить нельзя.
А у тебя есть любимые цветы?
Ч: Мои любимые — тиландсия, бромелии. Орхидные люблю, но не все. Избирательно.
Это горшечные, а в срезке?
Ч: Срезка это другое. К срезке у меня отношение охотника. Я люблю то, что я еще не видел. Вот я подержал в руках — все, в коллекцию. А есть то, чего я еще не держал в руках. Называть не буду. Слишком часто то, что я желаю — использует кто-то раньше меня…
А, это ревность!
Ч: Конечно.
Ну хорошо, вот ты взял любимчик, подержал, поработал…
Ч: Следующий! А это оставлю в памяти.
Это называется легкомысленность.
Ч: Это называется опыт. Я должен знать характеристики растения, с которым я работаю. Их очень много. Да, хризантема-гвоздика-роза ты просто знаешь, что с ними делать, а берешь в руки какой-нибудь эухарис и всё! И что с ним делать? Поставить насухую? Отпоить? Покормить или не надо? Кто с ним не работал, не знает, что с ним делать. Поэтому моя цель — протестить максимальное количество растений.
С чем ты недавно поработал из того, что давно хотел?
Ч: Последние полгода не было, наверное, чтоб я просто удивился… ну вот белая фритиллярия если. Язык не поворачивается назвать ее рябчиком. Как можно было такой красивый цветок назвать рябчиком?!
О, ты наверное и гвоздику диантусом зовешь?
Ч: Конечно. Она так прекрасна! Не может гренка стоить триста рублей, а крутон может)))
А из стандартного набора продаваемых цветов, там появляется что-то такое? Роза. О, вот такой у меня не было!
Ч: Да. Все новые сорта что появляются, я смотрю. Если она мне не подошла — забываю тут же. Если подошла — запоминаю. Но со временем все стареют, и мы и цветы. Помнишь, как пошла волна сиреневых роз, лет 10 или больше назад? Кул вотер, дип вотер, дип пёрпл и дальше совсем уж сиреневые пошли, пятая авеню там… Так вот их было 20 сортов и у меня были все. И вот с тех пор у меня есть любимица почти фиолетовая, редкая сегодня. Blue curiosa, самая насыщенная из сиреневых роз, существующих в срезке.
Последний вопрос. Появись у тебя вторая жизнь, ты бы пошел еще раз во флористы?
Ч: Я бы не ушел. Это я знаю точно, я бы просто никуда не ушел. Это то, что мне нравится, и я это никогда не брошу.
