Мне очень хочется сделать серию интервью с флористами, работающими в магазинах. Каждый день общающихся с покупателями. Заказывающими и списывающими цветы, составляющими букеты и композиции. Мне надо узнать — как и почему они начали работать в магазине. Узнать секрет успешного бизнеса. Подсмотреть секреты, выяснить детали.

Первой «жертвой» был выбран Сигитас. Сигитас Каминскас. Во-первых, я его знаю уже несколько лет. Во-вторых, мы вместе прошли Таиланд — страну вечного дождя и пустынных пляжей. Да, вот такой у нас был Таиланд, никто не верит. И, в-третьих, я случайно оказалась в Клайпеде. А быть в Клайпеде и не зайти к Сигитасу — грех. И теперь мы сидим в кафе самого высокого здания, огромные окна открывают вид на город, а я открываю свои первые тридцать вопросов.

— Сначала немного про магазин. Первый ли это он в вашей практике?

— Нет, это не первый. Это четвертый магазин. Первый — был продуктовый магазин и большие окна витринные, как здесь. У них такие подоконники широкие и я по всему периметру подоконника выставлял цветы и композиции. У меня столик был, и я сидел за ним и все время гастролировал по этим подоконникам и продавал цветы.

— Какая удачная бизнес-идея

— Второй магазин Цалзонас. Композитор есть такой Bernhardas Calzonas. Я считаю его крестным отцом. Потом был магазин в центре «BALTHERMES», там и алкоголь был, и цветы, и бордель такой.

— Я не могу об этом написать…

— Можешь, почему нет… Потом был магазинчик здесь рядом с загсом. Тоже из квартиры сделали лестницу с улицы. Я лестницу покрасил. где-то у меня фотография есть этого магазина… Я там сижу на лестнице, цветная такая, расписанная. Клиенты когда заходили, говорили: «А сколько эта фотография с Элтоном Джоном стоит»? Там очень маленький был магазинчик, наверно 16 кв. метров. И как там всё помещалось? Я не могу сейчас понять, но начало было такое.

— Потом был магазин в Тенерифе?

— Нет, это вообще не считаю. Это я забыл про Тенерифе. Потом был этот, до Тенерифе. Потом я вернулся и продолжил в нем работать. Любимый? Нет, главный, основной. Он мой, личный, собственный. На Тенерифе — там был любимый. Он был самый любимый, самый теплый. Самые хорошие воспоминания. Там за день ты говоришь с норвежцами, итальянцами, французами, русскими, литовцами, испанцами, латышами. Десять языков у тебя целый день крутятся. И когда я уходил домой после работы, у себя спрашивал: ты на каком-нибудь умеешь разговаривать, или вообще ни на каком. Это был огромный опыт. Опыт общения, космополитическое место.

Sigitas Kaminskas. Photo by Alex Gusev.
Sigitas Kaminskas. Photo by Alex Gusev.

— Но вот сейчас у вас свой магазин, «Gėlių fabrikas». Расскажите о нём.

— Метраж — около 60 торговая площадь, но на самом деле это не совсем торговая. Рабочий стол занимает почти треть. На нем я работаю, на нем я продаю. В нем весь флористический вспомогательный материал и в нем вообще много функций. Потом — подсобка. Она нужна, но я ей не сильно пользуюсь. Вот студенты когда приходят, то да, нужна. Все там переворачивают. Еще — холодильник. Он у меня большую роль играет.

Сейчас многие говорят — зачем вообще нужен холодильник. Но тут надо смотреть. Если у тебя магазин в НьюЙорке, и большой поток, и ты сегодня получил цветы и все их продал - то конечно, зачем тебе холодильник. Но если я получаю один раз в неделю цветы. И мне надо выдержать заказы… Вот, например — вчера пришел заказ на среду. В среду ко мне придут заказанные цветы, если я закажу на сегодня. Но в среду они придут после обеда, а у меня заказ на утро. Да, там, где большие потоки людей, там может холодильник и не нужен. А мне — нужен. Конечно, ты должен знать, что если ты поставил в холодильник, ты уже не можешь таскать цветы туда-сюда — +4 и +18 — две большие разницы. При +4 процессы останавливаются, цветок не раскрывается, процессы замедляются, а при 18 процессы совсем другие. Цветку стресс не нужен.

— А клиенты к вам приходят за готовыми букетами или за срезкой?

— И так и так. Но в основном — за готовыми. Я срезки мало продаю.

— А ассортимент большой у вас?

— Очень большой. Видов меньше, сортов больше. Только роз может быть 10 сортов. А видов… не меньше 15. Ранункулюс, роза, нарцисс, гербера, орнитогалум, амариллис, антуриум, орхидея. Сейчас, вспомнить надо… клематис, подсолнух. Хотя тех же самых гербер 5 сортов.

— Важна ли сезонность?

— Очень. Мне вообще важно иметь веточки, палочки, мох, кору… - кто как выбирает свой стиль. Некоторые прекрасно обходятся с бусинками, бабочками и для них кора, кусты — как это? Ветки, палки! А для некоторых ветка-палка — это же графика! Это совсем другие вещи.

— Фирменный стиль Сигитаса — это какой стиль? Как можно сразу узнать вашу работу?

— Я не знаю… Почти во всех моих букетах есть что-то натуральное из природы. Если в моих букетах увидите бабочку — это точно не Сигитас. В моих букетах, композициях даже то, что держит форму, будет максимально с природными материалами. У меня не будет очень много проволоки, или неестественных элементов.

— Так, значит мы не увидим у вас бусины, бабочки.

— Нет, не увидите. И цветы в коробках тоже не увидите.

— Но ведь это вредно для коммерции?

— Вредно. Но — нет. И у меня уже есть другие способы работы с покупателями.

— То есть вы воспитываете своего покупателя?

— Ну, если ко мне зашел не мой клиент, и он коробочки спрашивает, я объясню, что это просто крик моды и это все недолговечно. И если он не идет ни на какие убеждения — ну пусть идет. А если придет другой и я смогу объяснить, что я сейчас обрежу эти розы, поставлю в коробку, и все равно они через два дня повянут. Потому что все равно никто не знает, что их надо поливать, да еще на солнце поставят. Или эти… «спящие розы» (стабилизированные)… Через месяц эта роза вам уже надоест. Ни через год, три года — через месяц. У меня был случай — я принес домой антуриумы. И они у меня простояли три месяца! Пыль надо было стирать. Я уехал-приехал, вы не представляете, как они мне надоели. Они живые и стоят. Да когда же ты… [смеется]

— Вы сразу пришли к своему стилю, к естественным материалам?

— Нет, конечно, не сразу.

— А что подтолкнуло?

Sigitas Kaminskas. Photo by Alex Gusev.
Sigitas Kaminskas. Photo by Alex Gusev.

— Я уже говорил — когда ты начинаешь заниматься флористикой, ты никогда не знаешь, что из тебя получится. Очень много иксов-иксов-иксов и куда ты попадешь, с кем, в какую компанию попадешь, с какими флористами свяжешься. Мне счастье улыбнулось, я сдружился с Зубовым, И я очень много у него взял. Друзья — да. Это хорошо, что мы были друзьями. Но он может и сказать в лицо и не самым вежливым тоном то, что я плохо делаю. «Ку-ку», как он любит говорить. Ку-ку. Это было раз.

Есть и два. Вот уже 25 лет, как я участвую в выставках и конкурсах. Как бы там ни было в Советском Союзе, я в 25 лет начал участвовать в конкурсах, за 35 лет я участвовал почти в 60. И каждая выставка, каждый конкурс — это всегда большая-большая школа. Неважно, какое место ты занял, первое или последнее. Место там неважно, но ты всегда чувствуешь, как растут крылья. Потому что ты всегда учишься. Учишься на своих ошибках, учишься на чужих.

— Получается, что это случайность, — человек не выбирает в какую сторону ему идти — продавать коммерческие коробочки или настаивать на авторских букетах?

— Ну, да это все — случайность. Потому что ты сам не найдешь так легко. Тебя кто-то должен вести за руку. Или судьба, или какой-то человек, которому ты доверяешь.

— И у вас этот человек был Стас?

— Думаю, что он. Он умел сказать — ну ты сам подумай, отойди, посмотри со стороны. И тогда ты думаешь. Что Стас еще меня научил — он научил не бояться. Ну чего бояться, как бояться? Сегодня не вышло, вышло так, завтра выйдет иначе. Вот я в Таиланде делал работу — с бутылками, мусором. Мне нечего бояться, я сам на себе экспериментирую в первую очередь. Или в Киеве я деструкцию делал. Другое дело, что еe вызвали обстоятельства.

— А разве тогда были не продуманные действия?

— Нет, с одной стороны, я все время думал про деструкцию, про то, как бы ее сделать, но с другой стороны, она (организатор) меня просто довела. Барышня Светлана довела. Каждый день обещала, что 500 роз будет вечером. Завтра-завтра-завтра, а потом уже в пятницу вечером, а в день выступления — может утром в субботу? И тогда я подготовился, специально вазочки подсунул, чтобы грохота побольше было. Это был конечно шок…

И понимаете, это, наверно, была не флористика в чистом виде, но этого не надо бояться. Эффект был. Люди смотрели … в ужасе. В ужасе. Я стоял тогда сам на сцене и помню, что творилось во мне в ту минуту. Вот это чувство я помню до сих пор. И внутри у меня что творилось, мне хотелось плакать.

Sigitas Kaminskas. Photo by Julia Guseva.
Sigitas Kaminskas. Photo by Julia Guseva.

— Еще немного воспоминаний. В Таиланде мы, выполняя задания, все шли в более-менее традиционной манере. Но вы… Вы берете мусор, бутылки…

— Дело в том, что еще все зависит от того, что именно ты видишь. Мне лично было и больно и зло, что в таком красивом месте, как Таиланд почему так грязно, ну почему? Это экология. Мне захотелось вот так выразить свой протест.

Sigitas Kaminskas. Photo by Alex Gusev.
Sigitas Kaminskas. Photo by Alex Gusev.

— А экология — важно?

— Экология — важно. Для меня, как для человека, который живет на земле. Только по этой причине. Так же как я иду в какой-то массаж, мне дают белый халат, тапочки, это все после массажа бросается, стирается и дается заново. Я сказал — да не буду я надевать ваш халат. На две секунды халат на чистого человека надеть — и в стирку. Вы стираете стиранное. Если все так будут делать - земля умрет. И они меня уже и не спрашивают, давать халат или нет. [улыбается]. Но это мое, а у остальных — может и по другому. А иногда — и непонятно, что стукнет в голову. Может, сегодня так, а завтра иначе. Но я люблю экспромты. Не люблю готовиться заранее, не люблю думать до деталей, до мелочей.

— А как же «хороший экспромт должен быть хорошо подготовлен»?

— Ну понятно, что ты в себе еще должен быть уверен, потому что можно и пролететь. Иногда так и бывает. И я пролетаю.

— Есть ли какой-то флорист, работе которого вы завидуете?

— Мне нравится Пим (Pim van den Akker, прим. Ю.Г.). Потому что его работы подходят и к выставкам, и к коммерции, и к конкурсам. Вот Грегор Лерш, как бы мы его не любили — его работы или не продашь, или очень они дорого должны стоить. А вот Пим — он создает работы, что делаются быстро, и по материалу не очень дорогие и много новых инновационных вещей. Он предлагает… выдумывает работы, в которых все весело и быстро. То, что я люблю. Мне никогда не нравились эти переплетения, три ночи делать одну конструкцию с ассистентами и показать - какой я труд вложил. А нужен ли он этот труд, что ты вложил? Может, и нет вовсе. Совсем другими способами можно добиться этого же эффекта? Ну, это моё мнение. Я точно так никогда не буду работать.

— А я буду…

— Ну, это в вас женская натура говорит.

— А как же гламелия? (ну не могла я удержаться, не смогла!)

— Я ее сделаю — под гнетом обстоятельств. Если я смогу отговорить невесту от гламелии, я ее отговорю.

— Еще пара вопросов — расскажите про необычный заказ, что запомнилось?

— Необычный… Ну был клиент который пришел как-то раз, принес свои трусы поношенные и надо было сделать раму… семейные такие, боксеры. Ну, я пришпилил, под стекло поставил… Коллаж такой получился. Почему он ко мне принес, в смысле во флористический магазин — непонятно, но это точно был необычный заказ.

— Любимый клиент?

— Как же выделить одного? Можно абстрактно ответить? Самые любимые, наверно те, кто радуются, когда ты что-то сделал. или он забирает букет, уходит и тут же возвращается и несет тебе шоколадку. Дело не в шоколадке, а в том, что он пока шел к машине, ему так понравилось, что захотел вернуться и сказать «спасибо»…

— Ваши клиенты расписывают вам заказ? Или говорят: «Мне на 40 евро на ваш вкус»?

— Некоторые — расписывают, некоторые — говорят: «У вас всегда хорошо получается, сделайте на ваш вкус.»

— А любимые — и те, и те? Или кто больше доверяет?

— Это от настроения. Если у меня хорошее настроение, я могу и час заказ обговаривать. А если ты устал и тебе еще трепят нервы — а может туда. А может сюда. Тогда ой! [Улыбается]

— Традиционный вопрос — вы посоветовали бы заниматься флористикой?

— Если вы готовы отдать себя флористике, то да. Если — ах, какие красивые цветочки, то нет. Флористика требует ежедневной силы.

Е-же-днев-ной. Нет такого, что подождем завтра, если цветок нужен сегодня. Это не водка, из серии поставил и держи. Никак.

Флористика на самом деле очень тяжела. Очень.

— Два вопроса не о цветах. Что вы любите, кроме флористики?

— Театр. Мне нравился хороший театр. Някрошус. Он мне преподавал. Я закончил театральную студию.

— Какой любимый стих?

— Все меняется с возрастом. Когда-то я любил Тютчева. Лирика. Когда я был подросток — я очень любил Саломею Нерис. А в 26−27 я очень любил Оне Балюконите. У меня много любимых стихов.

— А сейчас можете?

— Легко…

По мушиной возне унылой,
По сладкой бесшумной пчелиной пляске над ульем,
По безлюдной полдневной тропинке
Пойми, что вокруг воскресенье…

По белоснежному росистому цветку шиповника
Этим утром раскрывшемуся над безымянной могилой
На старом придорожном погосте,
По дыханию земляники

Пойми, что вокруг воскресенье.

(Перевод Георгия Ефремова)

— Это — One Baliukonyte. А порой мне анекдоты нравятся. Пошлые, кстати, тоже. [Смеется]

Sigitas Kaminskas.
Sigitas Kaminskas.